В твоей безраздельной власти - Страница 2

– Это только одному Богу известно, – ответил Гейбриел, забирая еще одну шашку Джонни.

Все замолчали. Щелканье побитых шашек слышалось на фоне бравурной музыки и взрывов хохота, доносившихся из салуна за их спиной.

Сара промчалась на лошади мимо них, и трое мужчин провожали ее взглядами до тех пор, пока она не исчезла за холмом.

– Итак, – сказал Гейбриел, поворачиваясь спиной к шашечной доске. Он нахмурился, когда Джонни сделал следующий ход. – Ты рассчитываешь на свадьбу в июне?

Морт надвинул на лицо шляпу и закрыл глаза, собираясь вздремнуть.

– Угу.

– Попробуй поймать меня дамкой, – сказал Джонни с самодовольной улыбкой.

Когда Сара поравнялась с фургоном Амоса, тот не только не замедлил хода, но даже не повернул головы, чтобы посмотреть, кто его догнал, хотя и сжал одной рукой ложе ружья. Сара поехала шагом на гнедой рядом с мулом Амоса.

– Утро доброе, Амос, – сказала она со слишком уж приветливой улыбкой.

– Доброе, – ответил он, не сводя глаз с дороги.

– Я вижу, ты получил возможность подработать.

– Угу. – Амос повернул голову и выплюнул коричневый сгусток в пыль. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он натянул свою весьма поношенную шляпу на развевающиеся от ветра седые волосы.

Сара немного подождала, но пожилой старатель более ничего не сказал.

– Ты работаешь на мистера Донована? – спросила она.

– Угу.

Сара закатила глаза. Она могла бы получить больше информации от мула!

Амос покрутил головой и посмотрел на Сару.

– Он говорил мне, что так и будет, – пробубнил он.

– Что именно? Кто сказал тебе, что так и будет?

– Донован. – Амос небрежно сплюнул в траву близ дороги. – Сказал, что ты обязательно появишься.

– Он так и сказал? – прищурилась Сара. – А что еще он сказал?

– Сказал, чтобы я ни слова не говорил, если какой-нибудь шибко любопытный хмырь из газеты начнет задавать вопросы.

С каждым словом Амоса выражение лица у Сары делалось все суровее.

– Он в самом деле так сказал? – спросила она сквозь зубы.

Амос хмыкнул, отчего табачная жижа выплеснулась ему на лохматую седую бороду.

– Угу. Он платит мне четыре куска, чтобы я отвез эту кровать на ранчо. И не платит мне ни цента за то, чтобы я отвечал на кучу дурацких вопросов.

– Понятно. – Сжимая одной рукой повод с такой силой, что у нее побелели суставы, Сара второй рукой достала ридикюль. – Так вот, я заплачу тебе два куска, чтобы ты ответил мне на вопросы.

Амос хмуро посмотрел на нее.

– Ты только подумай, Амос. – Сара потрясла кошельком. Звон монет породил задумчивый блеск в глазах старика. – Я заплачу тебе зато, чтобы ты просто поговорил со мной.

– Гм… – Старик покосился на кошелек, затем покачал головой. – Я не хочу потерять четыре куска из-за того, что ты суешь свой нос в чужие дела. Если у тебя есть вопросы, разговаривай с Донованом.

– Как будто я не пыталась, – пробормотала Сара. Джек Донован умудрялся уклоняться от ее вопросов в течение долгих пяти месяцев. – Ладно, будь по-твоему. Но я доеду с тобой до места жительства Донована.

– Как тебе будет угодно, – пожал плечами Амос. Едва старик снова сосредоточил все свое внимание на дороге, взгляд Сары скользнул в сторону кровати.

Вблизи кровать выглядела еще более умопомрачительно. Сара мысленно представила, как она будет выглядеть, застеленная шелковым покрывалом. Она нагнулась, чтобы получше рассмотреть один из столбиков. Херувимы парили на фоне цветов. Сара представила, как она пробуждается, и слуга подает ей горячий кофе и бисквиты. Постепенно туманные черты слуги уступили место худощавому лицу с плутовскими темными глазами…

Вздрогнув, Сара изгнала эту картину из головы. Джек не имеет право посещать ее столь интимные мысли. Ее интерес к нему носит чисто профессиональный характер.

И чем скорее она получит ответы на свои вопросы, тем скорее забудет о Джеке Доноване.

– Вы хотите сказать, что его здесь нет? – спросила Сара, чувствуя, что ею овладевает отчаяние.

Мэтт Гомес, стоявший на крыльце огромного белого дома на территории ранчо Донована, улыбнулся чуть виноватой улыбкой. Вокруг них суетились люди, разгружающие части кровати. Сара заметила, что некоторые из тех, кто поднимался и спускался по лестнице, пытались подавить улыбку, да и в карих глазах самого Мэтта поблескивали веселые искорки.

– Я сожалею, что вы безрезультатно съездили сюда. Дьявольщина! Если бы Донован знал, что вы приедете, то, я уверен, отложил бы свою поездку в Ларами.

– О, я уверена! – Саркастический тон Сары согнал веселость с лица мастера. – Не сомневаюсь, что он узнал, что я еду, и поспешил улизнуть, заячья душонка!

– Послушайте, мисс Калхоун, здесь не надо обзываться. – Мэтт сдвинул большим пальцем шляпу на затылок. – Кстати, что означает «заячья душонка»?

– Это означает трус. – Сара невольно улыбнулась, увидев посуровевшее выражение лица Гомеса. – А как иначе бы вы назвали мужчину, который бегает от женщины?

– Благоразумным, – хихикнул Амос, помогая рабочему снять с фургона изголовье кровати. Со стороны мужчин послышалось еще несколько смешков.

– Донован не относится к числу мужчин, которые от всего бегают, – обиженным голосом сказал Мэтт.

– Ну вероятно, мистер Гомес, он бегает только от меня.

Мужчины притихли. Сара торжествующе улыбнулась, решив, что взяла верх. Похоже, присутствующие даже побаивались ее.

– Добрый день, мисс Калхоун.

Сара ощутила спазм под ложечкой, когда повернулась. Джек Донован стоял в нескольких футах от нее, расставив ноги, с его плеч свисали седельные сумки. Темные штаны были покрыты дорожной пылью, равно как и белая рубашка, и черный кожаный жилет. Джек не был здесь самым высоким человеком, но он был на несколько дюймов выше Сары. Он не был столь широк в плечах, как некоторые другие мужчины, грудные мышцы и бицепсы не бросались в глаза. Скорее, его можно было назвать поджарым и жилистым, что говорило в пользу его подвижности и ловкости. Да ему и не требовалась большая масса тела для того, чтобы напугать людей. Большинству достаточно было увидеть его дьявольски черный взгляд, чтобы уступить дорогу.